Чтобы
вполне понять те странные переживания, которые зачастую предшествуют
пробуждению, следует рассмотреть некоторые психологические особенности
"обычного" человека.О нем можно сказать, что он не столько
живет, сколько "проживает" жизнь. Его не волнуют проблемы цели, смысла
и ценности жизни, – он принимает ее такой, какой она ему является; он
посвящает себя своим собственным желаниям; он стремится к чувственным
наслаждениям и трудится ради денег и удовлетворения честолюбивых
помыслов. Если он человек более зрелый, то подчиняет свои личные
интересы возложенным на него семейным и общественным обязанностям, не
утруждая себя пониманием того, на чем основываются эти обязанности и
откуда они берутся. Он может считать себя "религиозным" и верующим в
Бога, но религия для него исчерпывается внешними формами и
условностями; выполнив предписания своей церкви и приняв участие в ее
обрядах, он полагает, что сделал все, что от него требовалось. Короче
говоря, будучи слепо убежден в том, что единственно реален только этот
зримый и осязаемый физический мир, он прочно привязан к земным благам и
приписывает им безусловную ценность; практически он считает эту свою
жизнь самоцельной. Его вера в "потусторонние" небеса, если у него
таковая имеется, носит чисто теоретический, академический характер – на
это указывает тот факт, что он готов сносить величайшие страдания,
только бы оттянуть момент встречи с небесным блаженством.
Но
однажды этот "обычный" человек может с тревогой и удивлением
обнаружить, что в нем что-то изменилось. Это может случиться после ряда
неудач; нередко это происходит после какого-то потрясения, например,
утраты любимого или близкого друга. Но иногда это случается и без
всякой видимой причины, среди полного довольства, здоровья и
благоденствия. Перемена может быть внезапной или постепенной; часто она
начинается с появления общего чувства неудовлетворенности. У человека
возникает ощущение, что ему чего-то "недостает", но он не может
сказать, чего именно; это нечто смутное, неуловимое, не имеющее
определенной предметной формы.
К этому постепенно добавляется
ощущение неподлинности и пустоты повседневной жизни; все личные дела
человека, которые прежде были для него так интересны и поглощали так
много внимания, психологически как бы отступают на задний план,
утрачивают свою важность и ценность. Возникают новые проблемы. Индивид
начинает искать исток и назначение жизни; задаваться вопросом, почему
столь многое он принимал раньше на веру, считал само собой
разумеющимся: спрашивать, например, в чем смысл его страданий и
страданий других людей, чем могут быть оправданы многочисленные
превратности человеческой судьбы и т. д.
На этой стадии
человеку свойственно неверно понимать и неверно истолковывать свое
состояние. Не понимая значения этих новых умонастроений, многие считают
их отклонением от нормы, выдумками и причудами. Будучи встревожены
возможностью утраты психического равновесия, люди стараются как-то
бороться с этими отклонениями, отчаянно пытаясь удержаться за
ускользающую от них "реальность" обычной жизни. Нередко они даже с еще
большим энтузиазмом бросаются в водоворот внешней деятельности, пытаясь
найти себе новые занятия, новые стимулы и новые ощущения. Этими и
другими средствами они могут временно поправить свое расстроенное
состояние, но вернуть себе былую устойчивость до конца они уже не
могут. В глубинах их существа продолжается брожение, которое
подтачивает основы их повседневного существования и которое, иногда
долгое время спустя, обычно с новой силой прорывается на поверхность.
Состояние тревоги и беспокойства становится все более мучительным, а
ощущение внутренней пустоты – невыносимым. Человек чувствует, что
сходит с ума: то, что составляло его жизнь, теперь большей частью
исчезло для него, как сон, тогда как новый свет еще не явился. Правда,
он даже не подозревает о существовании такого света или не в силах
поверить, что свет этот когда-то его озарит.
Нередко состояние
такого внутреннего расстройства сопровождается нравственным кризисом.
Просыпается или обостряется совесть; возникает новое чувство
ответственности, а вместе с ним тяжкое чувство вины и муки раскаяния.
Человек судит себя по всей строгости и впадает в глубокую депрессию. На
этой острой стадии нередко приходят мысли о самоубийстве. Человеку
кажется, что единственным логическим завершением его внутреннего
крушения и распада может быть физическое уничтожение.
Вышеизложенное представляет собой не более чем общую схему такого рода
переживаний. Действительные реакции и переживания людей очень различны.
Многие вообще не доходят до острой стадии, тогда как другие оказываются
здесь едва ли не одним скачком. Некоторые мучаются главным образом
сомнениями интеллектуального порядка и метафизическими проблемами: у
иных на передний план выступает эмоциональная подавленность или
нравственный кризис.
Эти многообразные проявления
кризиса очень напоминают симптомы, которые считаются признаками
психоневрозов и пограничных шизофренических состояний. Вызванные
кризисом стресс и переутомление порождают в некоторых случаях и
физические симптомы, такие как нервное напряжение, бессонница и многие
другие расстройства (пищеварения, кровообращения, желез внутренней
секреции).
Как правило, дифференциальный диагноз установить
несложно. Сами по себе симптомы могут быть теми же, что и в случае
обычного психического расстройства; но тщательный анализ их появления,
изучение личности данного пациента во всей ее полноте и (что самое
важное) выяснение его действительной экзистенциальной проблемы
показывает, что природа и уровень данного патогенного конфликта иные. В
обычных случаях конфликт возникает либо между "нормальными" влечениями,
либо между этими влечениями и сознательным эго, либо между эго и
внешним миром (в особенности близкими родственниками – родителями,
супругом или супругой, детьми). Напротив, в рассматриваемых нами
случаях конфликты порождаются пробуждением новых помыслов, стремлений и
интересов нравственного, религиозного или духовного свойства вроде тех,
которые были упомянуты выше; выяснить их наличие нетрудно – стоит лишь
признать реальность и валидность этих факторов, не отмахиваясь от них
как от "плодов воображения" или "превращенных форм" социальных
запретов, В общем эти конфликты и их симптомы можно рассматривать как
следствия кризиса в ходе развития, кризиса роста личности пациента.
Возможно следующее осложнение: наличие у одного и того же пациента
симптомов, проистекающих в той или иной пропорции из обоих источников;
но и в данном случае критерием их различения служит выявление этих
источников.
Владей собой среди толпы смятенной,
Тебя клянущей за смятенье всех,
Верь сам в себя, наперекор Вселенной,
И маловерным отпусти их грех.
Пусть час не пробил, жди не уставая.
Пусть лгут лжецы, не снисходи до них;
Умей прощать и не кажись, прощая,
Великодушней и мудрей других.
Умей мечтать, не став рабом мечтанья.
И мыслить, мысли не обожестлив;
Равно встречай успех и поруганье,
Не забывая, что их голос лжив;
Останься тих, когда твое же слово
Калечит плут, чтоб уловлять глупцов,
Когда вся жизнь разрушена, и снова,
Ты должен все воссоздавать с основ.
Умей поставить, в радостной надежде,
На карту все, что накопил с трудом,
Все проиграть и нищим стать, как прежде,
И никогда не пожалеть о том;
Умей принудить сердце, нервы, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже давно все пусто, все сгорело,
И только Воля говорит: "Иди»!
Останься прост, беседуя с царями,
Останься честен, говоря с толпой;
Будь прям и тверд с врагами и друзьями,
Пусть все, в свой час, считаются с тобой;
Наполни смыслом каждое мгновенье,
Часов и дней неумолимый бег, —
Тогда весь мир ты примешь во владенье,
Тогда, мой сын, ты будешь ЧЕЛОВЕК!
Чтобы
вполне понять те странные переживания, которые зачастую предшествуют
пробуждению, следует рассмотреть некоторые психологические особенности
"обычного" человека.О нем можно сказать, что он не столько
живет, сколько "проживает" жизнь. Его не волнуют проблемы цели, смысла
и ценности жизни, – он принимает ее такой, какой она ему является; он
посвящает себя своим собственным желаниям; он стремится к чувственным
наслаждениям и трудится ради денег и удовлетворения честолюбивых
помыслов. Если он человек более зрелый, то подчиняет свои личные
интересы возложенным на него семейным и общественным обязанностям, не
утруждая себя пониманием того, на чем основываются эти обязанности и
откуда они берутся. Он может считать себя "религиозным" и верующим в
Бога, но религия для него исчерпывается внешними формами и
условностями; выполнив предписания своей церкви и приняв участие в ее
обрядах, он полагает, что сделал все, что от него требовалось. Короче
говоря, будучи слепо убежден в том, что единственно реален только этот
зримый и осязаемый физический мир, он прочно привязан к земным благам и
приписывает им безусловную ценность; практически он считает эту свою
жизнь самоцельной. Его вера в "потусторонние" небеса, если у него
таковая имеется, носит чисто теоретический, академический характер – на
это указывает тот факт, что он готов сносить величайшие страдания,
только бы оттянуть момент встречи с небесным блаженством.